Всем доброго здравия по самые бакенбарды!
Буду краток. ТРАССА – ГОВНО, ОРГИ – КОЗЛЫ!!!
От дмитровского быдла, которые местные и в призах, привет вам - и любителям потрындеть на форумах, и любителям помесить говнЫ. Почему быдло? Спросите у Варяга, рулящего Дислокацией, подтвердит он наш статус без проблем, мы у него тоже на призовых местах были.
Итак, суббота. Хрен знает какое число. Вчера, кажись, была пятница, 20-е. На небе похмельное солнышко неспешно тучки собирает здоровьице поправить. Кого-то, из быстрых на ногу, погнали уже за «Клинским». А к «Клинскому» прицепчик килограмма на два озвериловки, потому что гонцы умные сейчас пошли, знают, что пиво без водки – деньги на ветер. И прогноз погодный соответствует: обещают синоптики во второй половине дождики, а местами и гром с неба - как раз в хлябях небесных опохмеляться будут.
Сунул в РДшку видеокамеру для Бигрея, да фляжку с водой от жажды – и направил стопы к месту, где как раз Бигрей должен был обретаться. Заявился он вместе с Серго в составе экипажа «За Родину» на джиперские состязания по имени З.О.В. Туда я и двинул.
До места пешком дошлепал быстро. Семь километров от хаты по тропинкам и полевым дорогам уложились почти в час: семь верст не крюк для бешенной собаки. А последние пятьсот метров проехал на стандартном, снежного цвета «Патре», с красавицами из Белоруссии внутри. Одна рулила, вторая Лерою звалась. В лагере я с ними распрощался и пошел искать Бигрея.
З.О.В. – Зона Особого Внимания – бытовая драчка внедорожных машин на любительских соревнованиях под эгидой УАЗ Патриот клуба. Это который ЛЕГЕНДОЙ обозвался и засел на хостинге су. Не ссу, а уазпатриот точка су. Там еще всем Пинцет заправлял. Кругломордый дядя в очках с добрым взглядом интеллигентного пропойцы. Он по лагерю бегал в фуражке отставного корабельного боцмана и пытался в прилагерном пруду ловить черепах. На вопрос «а крокодилов видел?» отрицательно мотнул головой. И то хлеб, белочка к нему точно не являлась. А черепахи - фигня! Ни в одном медицинском справочнике черепахи не фигурируют в виде однозначных и достаточных признаков алкогольных интоксикации и помешательства. Это я вам с гарантией говорю. Как специалист, иногда листающий научные труды в гальюне перед использованием их по прямому назначению.
А в лагере, который базировался на месте проведения прошлогодних МГМ2010, я в осадок выпал. Вместо одного экипажа, представляющего Дмитров 4х4, я насчитал целых шесть! Нива и два УАЗа икшанские, Тойтота и два УАЗа дмитровские. Хоть и не одет был по погоде, в яловые сапоги обрезки и камок лесо-выходной без дождевой накидки, решил, что еду с ними. Понял это неожиданно, как кувалдой в лоб получил. Во как.
На старт вышло 66 экипажей, под стать самой дате – 66 лет с момента победы над немецко-фашисткими полчищами. Магия цифр для одного из дмитровских экипажей оказалась счастливой. Номер этой машины с тремя тройками – 666, бортовой, как у шишиги – 66. Но о хорошем позже. Сейчас же я вынесу на свет божий тщательно скрываемые говно и грязь этого мероприятия.
Вдоль высоковольтки, между опорами, выстроился весь цвет участвующих машин. Сижу в составе экипажа «Отчаянного». Фырчат моторы, пилоты вцепились в руль, нервно теребят набалдашники рычагов перемены передач. Рядом штурмана мацают кнопки нафигаторов. Овощи шипят открываемыми пивными банками. А оркские стартапные автомобили расположились на левом фланге. На их крышах вольготно взгромоздились дающие отмашку. Какая-то грудастая молодуха, завладев стартовым платком, тискала его, пытаясь развернуть. Ветер трепал его, обматывая пестро-темной тканью необъятный молодухин торс. Блин, сколько ж оркам сиськи можно мять? Стартовать пора!
Я привел камеру в боевое положение. Взял из узких бойниц УАЗа предстартовую панораму. Не только один я жду старта, поминая орков здоровым непечатных словом. Вот им, наверное, сейчас икается от массового выброса любопихательного адреналина.
Молодуха на крыше напряглась, потянула плат куда-то кверху и резво взмахнула, едва не свалившись вниз. Старт! Заревели моторы, загудели трансмиссионные шестеренки, загрохотали на неровностях кузова и салоны автомобилей.
Сначала все рванули организованной толпой. Кто-то тотчас же нырнул в прилагерный пруд за самой ближайшей точкой. Часть покатила в сторону Буденовца, по карте объезжая долины ручейков и речек. Остальные ломанулись напрямик через поле.
Отчаянный тоже поскакал по колдобинам, по кратчайшему расстоянию к ближайшей точке. Недолго длилась эйфория и стартовый экстаз. Едва скатились по накатанной дорожке в заболоченный лог, мотор как обрезало. Машины встала, перекрыв единственный проезд, загаченный кирпичами и полусгнившими ветками. Увидев, как наш пилот раскрыл капот, задние полезли в объезд по целине. И тут появились первые засевшие. Подготовленные, на больших колесах, проскочили слабонесущий грунт, как нож через масло, а у стандарта пошла веселуха.
Под надсадный рев буксущих машин быстро определили неисправность: вода и грязь наглухо забили банку топливного фильтра. Заменили его, слили из бензопровода водно-грязевую мочу и, оживив мотор, погнали дальше.
Штурман наш, Шмидт44 который, с интимным любопытством крутил нафигатор, как монашка резиновый член перед собой, пытаясь вникнуть в тайну расположения контрольных точек, которые нам требовалось брать. Ага, хрен ему а не нафигатор! Я, взглянув на выданную на брифинге карту, сразу же сказал, куда нам ехать. Не послал, нет, просто указал направление. Сначала мне не поверили. Но, когда рассказал, про катание в этих местах и на велике в одну харю, и в составе колонны дмитровских проходимцев, недоверие ко мне иссякло. Полностью оно испарилось, когда я стал по памяти выводить наш автомобиль прямо к точкам.
Едва перескочили речку с эротическим названием Вожжа - прослеживается, как сопля вожжой, с конца закапало, гусарский насморк, чем не эротика - как наш пепелац снова встал. Гравицапа на воде работать категорически отказалась, пропердев в глушитель напоследок: «идитенахренстроевым». И заткнулась, громко постреливая остывающими железяками.
Я, сделав умное лицо, начал тыкать пальцем в железные кишочки замершего автомобиля. Ага, фильтр опять полон какой-то грязно-рыжей трухни, с бака идет чистейшая навозная вода с примесями паров бензина. Шмидт44 под чутким руководством с криком «да ну его в бан!» вырвал питательный конец бензошланга и излил содержимое на ползающего внизу пилота.
- Что за фигня?! – риторический вопрос облитого остался без ответа; пусть спасибо скажет, что не обоссали.
А ларчик бензиновый открывался просто: лень вперед нас родилась. На козликах изначально стоят две расходные емкости под бензин, а на «Отчаянном» одна из них отвалилась. Просто отгнила от времени нафиг. Пилот, перегоняя авто в лагерь, решил залить единственный бак бензином под пробку. И не желал мяться в очереди на заправку – хвост из трех машин к колонке это очень до хрена, ну очень много, не так ли? Проехав на сто метров дальше к девственно свободной заправочной станции, залился горючкой там. Как вы думаете, почему там было пусто? Правильно, там отпускали в разлив ослиную мочу. Ну и понятно, что в баке у нас очутилось.
Пока Шмидт44 сверкал задницей из-под капота, а я с камерой в руках надувал щеки, руками водил, изображая бурную деятельность, рядом с нами друг за другом притормозило несколько авто. Это толпа стандартов ломилась куда-то на свои точки. УАЗ, казавшийся издалека навсегда покинутым, вызывал у них вполне здоровый мародерский интерес. И, убедившись, что открутить от вставшего авто не дадут ползающие вокруг хозяева, продолжали путь в направлении посыла.
Ага, а вот и первая точка. Колея ныряла с горбика в овраг, запруживая собой ручеек до лужи приличных размеров. А в луже, на манер использованного латексного изделия №2, белела наша плавучая контрольная точка номер раз. Первая не по легенде, а по очередности взятия.
Лужу эту, пока наш экипаж отсасывал мочу из бензиновых концов, проштурмовал кто-то из монстров, оставив грязно –коричневую поверхность, похожую на пенку остывающей гущи какао. Рядом с водой терлись какие-то подозрительные личности. Они, разгоняя комаров, чесали репы, промежность и остальные части тела, их транспортные средства кучковались стадом наверху на травке.
Первым, облачившись в телепузики, на штурм засады пошел наш вечный бродяга штурман. С банкой пива в одной руке и инструментом фотофиксации – в противоположной. Он излазил жижу, похожую на содержимое выгребной ямы , вдоль и поперек, даже окунулся, на заднем ходу с головой плашмя погрузившись в грязь. Пиво он спас! Фотоаппарат тоже…
Долго экипаж там фотографировался: и так, и сяк извращался. И сверху штурман залезал, и снизу. Совершал нелепые возвратно-поступательные движения, морщил мозг, собирал на лбу лохматые кожистые складки извилин. Но не давалась ему она, четкая фотография взятой точки. Чтобы и номер авто, а номер точки на поплавке видно было. Вот, блин, чтоб у того, кто на глянце номера для машин набил, член на груди вырос! Чтоб, когда он ссать ходил – галстук развязывал!
Ну и поперли дальше. Кстати, когда Вожжу переползали, увидели наш УАЗ синего цвета с тремя шестерками который. Надпись еще такая на нем интересная была. «На Берлин!» - на заднице, где хлопушка. И главное, она там к месту, органично вписывается в стиль брутального ульяновского вездехода. Не то, что на какой-то там баварской ихнемарке или «гелендвагоне» супостатском. Да в паре с лейблом «Спасибо деду за победу».
Увидели мы УАЗ – дверки нараспашку, капот открыт. Брошен, вроде бы, недавно. Ну а нам бензину надо, бензобак бы снять. Коробка с раздаткой тоже не помешали бы. Подкатили к нему с мародерской губой раскатанной, а там облом задом кверху из мотора торчащими конечностями шевелит. И дама рядом ласково так на нас смотрит, дубину губозакаточную нежно пальцами лаская. Спросили дружно, нужна ли помощь. И тут же по газам оттуда дали, пока они там не прочухались и нам не наваляли. Ходко так на хрен поскакали по буграм, оставляя «На Берлин!» в кильватерной струе выхлопа.
Еще точка наша оказалась в углу леса, там, где стандарты Горбун-гору пытались брать. Ага, наивные! Ходом надо на нее заскакивать, с налету, как бычок подминает корову под себя. А не сношать Муму, пытаясь дыхательно-пихательным ползком взгромоздится на бугор. Для монстров же кусок какого-то белого говна с цифирками в пруду заякорили. Нам туда. Точка с виду стремная, а взялась, как соплей из носа – шварк!
По карте очередной контроль - в углу лесной кишки. Как помню я - там пруд глубокий в дрова вонючим рукавом уходит. Туда нам надо.
А там задница! Большая, обтянутая цветастыми семейными трусами, и вся, с ног до головы, мокрая. И ещё рядом кто-то выливает из перевернутых телепузиков набравшуюся внутрь воду. Из стоящего рядом УАЗика, через прикрытые двери из салона и из глушителя, извергаются потоки болотистой жижи. Его хозяин, водя руками перед собой, с довольным идиотским выражением на морде зациклился, повторяя:
- Я это, бульк туда, и конец, руль в воде и жопа намокла...
Я-то этот пруд прекрасно помню, там глубоко и на поверхности плавает ароматно пахнущая тина. Ну а что плавает обычно по поверхности? Правильно: пассажиры, чемоданы и определенные вещи. Чемоданов и пассажиров в волнах не наблюдалось, а вот ароматного содержимого гальюнов было там – хоть утопись.
Наш пилот в задумчиво заскрёб между ног, разгоняя застоявшиеся мысли. А штурман, с криком «фиглли думать – прыгать надо!», ринулся протаптывать трассу и в очередной раз открыл купальный сезон. Еле вытянули его из засады, причем телепузик стал похож со всех сторон на спелую грушу, раздувшись в средней части от набранной воды. Не пёрнул бы бедолага украдкой, а то гидроударом разнесёт его вдребезги, разбрызгав содержимое по сторонам.
Рядом с этой точкой была ещё одна, для стандартов. Лезли они туда кучно, как мухи на забытое неделю назад на солнцепеке мясо. Брали, кто как мог. Патры на больших колесах проползали сами. И взад, и вперед. Машины на мелких колесах пропихивались пердячим паром и звучным, любопихательным словом. На эту точку, потерявшись наверное, заглянуло даже нечто плоское, полноприводное и с огромным дуплом глушителя в жопе. Ну, прямо таки, как у срисракерских пузотерных колесниц. Про их владельцев ещё говорят знающие люди, что диаметр выхлопных труб обычно обратно пропорционален длине половых членов их владельцев. Не знаю, насколько правы знатоки, но из плоского полноприводного, с крупной надписью во весь торец багажника «SUBARU», выползли двое вполне нормальных с безумным блеском в глазах. И, при виде ожидающей их участи, где, утонув по самый руль, торчал очередной уазик, начали синхронно в задумчивости чесать мотни возле колен. А потом, пожурчав поочередно на колесо, прыгнули в машину и поскакали куда-то по своим делам.
А в пруду в это время гейзер бил. Там торчал уазик без надставок и, будто рота после горохового супа, бурлил глушителем. Вокруг него, проваливаясь в ароматное хлёбово, кругами металась тетка в темном горшке шлема на голове. Это они там фотофиксацией, вроде, с пилотом занимались. Интересно, уровень воды тетке по глотку, в легинсы на подтяжках ей достают всего лишь по то место, откуда сиськи растут. Как она будет изнутри них воду сливать? Дырку сзади, что ли, сделает? В принципе логично. И если, испустив злой дух от перенапряга, она пойдет на реактивной струе, легинсы не раздуются и не будут тормозить поступательное движение тела в воде.
А точка-то эта оказалась популярной. Или орки с легендой напутали: к истекаемым из развороченной гнили миазмам на форсаже летели разномастные автомобили. Экипажи задумчиво чесали мыслящие части тела, заставляя их шевелиться. Те, кто принадлежал к мужественной части содержимого машин, то есть были с яйцами – со звоном и скрежетом истово скребли их, а их боевые подруги массировали тыльную часть мозга, которая пониже спины отвисает. И с криком «Жопой чую, что тут ловить нам нечего!» дружно пёрли искать другие точки. У человека пять органов чувств, и есть шестое – особенно хорошо развитое у россиян: не только русский мужик задним умом крепок, но и его половина тоже.
Дальше куда-то перли по указаниям жпс первого уровня – водя пальцем указующим по карте. Пилот самозабвенно крутил баранку управляющего штурвала, а штурман, сидя на мокром кресле – памперсы на подтяжках ему не помогли – с ненавистью разглядывал экран нафигатора, растекаясь по подбородку плавящимся от перевозбуждения мозгом. И, сбрасывая через задний клапан избыточное давление в организме, заливал тоску-кручину огненной водой.
О, яйценосные орки! И грудями трясущие орковицы! Уж послали вы нас, так послали! По легенде, карте и жпс! И пошли все участники строем на точки, да так дружно, как не ходили до этого туда, на что обычно надевают...
Ага, овраг. А в нем машина какая-то торчит. Похоже на уазик, и никого вокруг, вроде, нет. Небось залетели в канаву голуби сизосраные по пьяни, и пошли искать эвакуатор. Уазик целый, без хозяев, да ещё горючки под пробки залито – заветная мечта мародёра, так и просится к прихватизации. Нам как раз бензин без воды нужен. Телепузики бы свежие не помешали, а то пилот смердит слитым из бензопровода да штурманскими обливками. Тот его обосал ненароком, излив на лежащего под машиной содержимое мочевого пузыря.
Памятуя одну из основных заповедей – без разведки не укради, дабы не облажаться – поперли вниз к машине. А там – очередная жопа. В бахилах и общевойсковом ОЗК. Да не одна она там оказалась. И все – с огромными дубинами: и между ног, и между рук торчащими. Погнали ими нас, да так дружно, что летели мы прочь на реактивной струе, оглашая окрестности тарахтящим рёвом.
Переправились через овраг выше по течению, где брод был. Вокруг пахучей болотинки, как мухи на лежащем на солцепёке недельной давности мясе, копошились автомобили. Много машин разный марок: и бегемотообразные Патриоты, и короткие тушки Нив, и прыгучие УАЗы-козлики - вперемешку с гламурными ихнемарочными паркетниками и жыпами именитых производителей месили ароматный ил низины. Даже пикапообразный амарок – вот окрестили машину, так окрестили, прямо как говнорок какой-то – тряс там кузовом и звенел мудями мостов по гребням колеи из засохшего говнозёма.
Смотрим – навстречу нам эвакуатор прет джипа сломанного. «Джип» это супостатское название марки полноприводного автомобиля, как и кличка собак, пишется с большой буквы, однако. А внутри нетрезвый пилот. Нет пилотов в авто с галстуком не бывает - рулила сидит внутри и слюни по подбородку пускает. Слюни-то текут, не потому что дебил или слабоумный, просто он пьян в дрова, как нормальный покатушный овощ на выездах без экстрима и фанатизма. А если с фанатизмом, то овощ тогда, после пары литров сапопляса, обычно лежит в собачнике кучкой уссавшейся ветоши и портит вонь свежего воздуха ароматами перегарного выхлопа.
Подъехала сцепка из машин к нам и остановилась. Наш экипаж как раз ампутировал в машине топливный бак, переводя систему на питание из пятилитровой бутыли от питьевой воды. Из «Джипа» выпало тело рулевого, и, увидев у штурмана пивную соску, стало клянчить себе такую же. Дали ему просимое – раскалившуюся на солцепёке бутылку с теплым содержимым внутри – пусть сосёт, а мы тем временем промародерём его тачку. А тому, всё равно, что пиво, что моча – теплое и по вкусу похоже. Выжрал до дна, пока мы его машину раскулачивали, и добавки потребовал. Наивный, кто ж ему ещё нальёт – по нужде малой ещё никто не хочет.
Ну а потом началось тряхомудие. Со скрипом и звоном. Так называемые внедорожники – железный хлам на больших колесах, пёрли вокруг, как опара из деревенского гальюна на брошенных в очко дрожжах. Надсадный рёв моторов соперничал с услаждающим слух лягушачьим кваканьем, забивая дикие вопли окружающих птиц. Как и куда мы ехали, я смутно помню: трепыхаясь в стальном чреве нашего транспортера, я крепко приложился содержателем мыслей об его броню. Мыслесодержателю-то ничего, чай броня не подушка, об броню его так просто не разобьешь. А вот мысли дробно раскатились по дереву, как орешки из напуганного до смерти барана. Заливая печаль-кручину огненной водой, я с перепута выкушал из непрозрачной пластиковой банки весь НЗ. А пилот потом долго удивлялся и задницу чесал: не мог понять, куда у нас запасная горючка испарилась. Грешили они со штурманом на открывшуюся в заболоченном прудочке дверку, типа утопла банка, а я скромно промолчал.
А потом был финиш, лагерь бурлил, как биотуалет, переполненный мочой и забродившим калом. Броуновское движение толпы, мелькание наград, одухотворенных морд, высокомудрых рыл, козлов орков и баранов гоблинов, загаженных принцесс и грудастых молодух, разбавляемых тупорылыми лицами накатило на мозг, как килограмм озвериловки на старые дрожжи.
И я вырубился нахрен!
ТРАССА ГОВНО!!! ОРКИ КОЗЛЫ!!!
Гы, вышеприведенный постпохмельный бред записан сего числа 2011 года в Застольном Граде Дмитрове на туалетной бумаге производственного объединения ОБОСРАКА. Рекомендуется после прочтения бумагу употребить по назначению. ВНИМАНИЕ! Повреждения и порезы места назначения, нанесённый имеющимися в бумаге посторонними включениями, густо обработать жидкостью Зеленина.
Буду краток. ТРАССА – ГОВНО, ОРГИ – КОЗЛЫ!!!
От дмитровского быдла, которые местные и в призах, привет вам - и любителям потрындеть на форумах, и любителям помесить говнЫ. Почему быдло? Спросите у Варяга, рулящего Дислокацией, подтвердит он наш статус без проблем, мы у него тоже на призовых местах были.
Итак, суббота. Хрен знает какое число. Вчера, кажись, была пятница, 20-е. На небе похмельное солнышко неспешно тучки собирает здоровьице поправить. Кого-то, из быстрых на ногу, погнали уже за «Клинским». А к «Клинскому» прицепчик килограмма на два озвериловки, потому что гонцы умные сейчас пошли, знают, что пиво без водки – деньги на ветер. И прогноз погодный соответствует: обещают синоптики во второй половине дождики, а местами и гром с неба - как раз в хлябях небесных опохмеляться будут.
Сунул в РДшку видеокамеру для Бигрея, да фляжку с водой от жажды – и направил стопы к месту, где как раз Бигрей должен был обретаться. Заявился он вместе с Серго в составе экипажа «За Родину» на джиперские состязания по имени З.О.В. Туда я и двинул.
До места пешком дошлепал быстро. Семь километров от хаты по тропинкам и полевым дорогам уложились почти в час: семь верст не крюк для бешенной собаки. А последние пятьсот метров проехал на стандартном, снежного цвета «Патре», с красавицами из Белоруссии внутри. Одна рулила, вторая Лерою звалась. В лагере я с ними распрощался и пошел искать Бигрея.
З.О.В. – Зона Особого Внимания – бытовая драчка внедорожных машин на любительских соревнованиях под эгидой УАЗ Патриот клуба. Это который ЛЕГЕНДОЙ обозвался и засел на хостинге су. Не ссу, а уазпатриот точка су. Там еще всем Пинцет заправлял. Кругломордый дядя в очках с добрым взглядом интеллигентного пропойцы. Он по лагерю бегал в фуражке отставного корабельного боцмана и пытался в прилагерном пруду ловить черепах. На вопрос «а крокодилов видел?» отрицательно мотнул головой. И то хлеб, белочка к нему точно не являлась. А черепахи - фигня! Ни в одном медицинском справочнике черепахи не фигурируют в виде однозначных и достаточных признаков алкогольных интоксикации и помешательства. Это я вам с гарантией говорю. Как специалист, иногда листающий научные труды в гальюне перед использованием их по прямому назначению.
А в лагере, который базировался на месте проведения прошлогодних МГМ2010, я в осадок выпал. Вместо одного экипажа, представляющего Дмитров 4х4, я насчитал целых шесть! Нива и два УАЗа икшанские, Тойтота и два УАЗа дмитровские. Хоть и не одет был по погоде, в яловые сапоги обрезки и камок лесо-выходной без дождевой накидки, решил, что еду с ними. Понял это неожиданно, как кувалдой в лоб получил. Во как.
На старт вышло 66 экипажей, под стать самой дате – 66 лет с момента победы над немецко-фашисткими полчищами. Магия цифр для одного из дмитровских экипажей оказалась счастливой. Номер этой машины с тремя тройками – 666, бортовой, как у шишиги – 66. Но о хорошем позже. Сейчас же я вынесу на свет божий тщательно скрываемые говно и грязь этого мероприятия.
Вдоль высоковольтки, между опорами, выстроился весь цвет участвующих машин. Сижу в составе экипажа «Отчаянного». Фырчат моторы, пилоты вцепились в руль, нервно теребят набалдашники рычагов перемены передач. Рядом штурмана мацают кнопки нафигаторов. Овощи шипят открываемыми пивными банками. А оркские стартапные автомобили расположились на левом фланге. На их крышах вольготно взгромоздились дающие отмашку. Какая-то грудастая молодуха, завладев стартовым платком, тискала его, пытаясь развернуть. Ветер трепал его, обматывая пестро-темной тканью необъятный молодухин торс. Блин, сколько ж оркам сиськи можно мять? Стартовать пора!
Я привел камеру в боевое положение. Взял из узких бойниц УАЗа предстартовую панораму. Не только один я жду старта, поминая орков здоровым непечатных словом. Вот им, наверное, сейчас икается от массового выброса любопихательного адреналина.
Молодуха на крыше напряглась, потянула плат куда-то кверху и резво взмахнула, едва не свалившись вниз. Старт! Заревели моторы, загудели трансмиссионные шестеренки, загрохотали на неровностях кузова и салоны автомобилей.
Сначала все рванули организованной толпой. Кто-то тотчас же нырнул в прилагерный пруд за самой ближайшей точкой. Часть покатила в сторону Буденовца, по карте объезжая долины ручейков и речек. Остальные ломанулись напрямик через поле.
Отчаянный тоже поскакал по колдобинам, по кратчайшему расстоянию к ближайшей точке. Недолго длилась эйфория и стартовый экстаз. Едва скатились по накатанной дорожке в заболоченный лог, мотор как обрезало. Машины встала, перекрыв единственный проезд, загаченный кирпичами и полусгнившими ветками. Увидев, как наш пилот раскрыл капот, задние полезли в объезд по целине. И тут появились первые засевшие. Подготовленные, на больших колесах, проскочили слабонесущий грунт, как нож через масло, а у стандарта пошла веселуха.
Под надсадный рев буксущих машин быстро определили неисправность: вода и грязь наглухо забили банку топливного фильтра. Заменили его, слили из бензопровода водно-грязевую мочу и, оживив мотор, погнали дальше.
Штурман наш, Шмидт44 который, с интимным любопытством крутил нафигатор, как монашка резиновый член перед собой, пытаясь вникнуть в тайну расположения контрольных точек, которые нам требовалось брать. Ага, хрен ему а не нафигатор! Я, взглянув на выданную на брифинге карту, сразу же сказал, куда нам ехать. Не послал, нет, просто указал направление. Сначала мне не поверили. Но, когда рассказал, про катание в этих местах и на велике в одну харю, и в составе колонны дмитровских проходимцев, недоверие ко мне иссякло. Полностью оно испарилось, когда я стал по памяти выводить наш автомобиль прямо к точкам.
Едва перескочили речку с эротическим названием Вожжа - прослеживается, как сопля вожжой, с конца закапало, гусарский насморк, чем не эротика - как наш пепелац снова встал. Гравицапа на воде работать категорически отказалась, пропердев в глушитель напоследок: «идитенахренстроевым». И заткнулась, громко постреливая остывающими железяками.
Я, сделав умное лицо, начал тыкать пальцем в железные кишочки замершего автомобиля. Ага, фильтр опять полон какой-то грязно-рыжей трухни, с бака идет чистейшая навозная вода с примесями паров бензина. Шмидт44 под чутким руководством с криком «да ну его в бан!» вырвал питательный конец бензошланга и излил содержимое на ползающего внизу пилота.
- Что за фигня?! – риторический вопрос облитого остался без ответа; пусть спасибо скажет, что не обоссали.
А ларчик бензиновый открывался просто: лень вперед нас родилась. На козликах изначально стоят две расходные емкости под бензин, а на «Отчаянном» одна из них отвалилась. Просто отгнила от времени нафиг. Пилот, перегоняя авто в лагерь, решил залить единственный бак бензином под пробку. И не желал мяться в очереди на заправку – хвост из трех машин к колонке это очень до хрена, ну очень много, не так ли? Проехав на сто метров дальше к девственно свободной заправочной станции, залился горючкой там. Как вы думаете, почему там было пусто? Правильно, там отпускали в разлив ослиную мочу. Ну и понятно, что в баке у нас очутилось.
Пока Шмидт44 сверкал задницей из-под капота, а я с камерой в руках надувал щеки, руками водил, изображая бурную деятельность, рядом с нами друг за другом притормозило несколько авто. Это толпа стандартов ломилась куда-то на свои точки. УАЗ, казавшийся издалека навсегда покинутым, вызывал у них вполне здоровый мародерский интерес. И, убедившись, что открутить от вставшего авто не дадут ползающие вокруг хозяева, продолжали путь в направлении посыла.
Ага, а вот и первая точка. Колея ныряла с горбика в овраг, запруживая собой ручеек до лужи приличных размеров. А в луже, на манер использованного латексного изделия №2, белела наша плавучая контрольная точка номер раз. Первая не по легенде, а по очередности взятия.
Лужу эту, пока наш экипаж отсасывал мочу из бензиновых концов, проштурмовал кто-то из монстров, оставив грязно –коричневую поверхность, похожую на пенку остывающей гущи какао. Рядом с водой терлись какие-то подозрительные личности. Они, разгоняя комаров, чесали репы, промежность и остальные части тела, их транспортные средства кучковались стадом наверху на травке.
Первым, облачившись в телепузики, на штурм засады пошел наш вечный бродяга штурман. С банкой пива в одной руке и инструментом фотофиксации – в противоположной. Он излазил жижу, похожую на содержимое выгребной ямы , вдоль и поперек, даже окунулся, на заднем ходу с головой плашмя погрузившись в грязь. Пиво он спас! Фотоаппарат тоже…
Долго экипаж там фотографировался: и так, и сяк извращался. И сверху штурман залезал, и снизу. Совершал нелепые возвратно-поступательные движения, морщил мозг, собирал на лбу лохматые кожистые складки извилин. Но не давалась ему она, четкая фотография взятой точки. Чтобы и номер авто, а номер точки на поплавке видно было. Вот, блин, чтоб у того, кто на глянце номера для машин набил, член на груди вырос! Чтоб, когда он ссать ходил – галстук развязывал!
Ну и поперли дальше. Кстати, когда Вожжу переползали, увидели наш УАЗ синего цвета с тремя шестерками который. Надпись еще такая на нем интересная была. «На Берлин!» - на заднице, где хлопушка. И главное, она там к месту, органично вписывается в стиль брутального ульяновского вездехода. Не то, что на какой-то там баварской ихнемарке или «гелендвагоне» супостатском. Да в паре с лейблом «Спасибо деду за победу».
Увидели мы УАЗ – дверки нараспашку, капот открыт. Брошен, вроде бы, недавно. Ну а нам бензину надо, бензобак бы снять. Коробка с раздаткой тоже не помешали бы. Подкатили к нему с мародерской губой раскатанной, а там облом задом кверху из мотора торчащими конечностями шевелит. И дама рядом ласково так на нас смотрит, дубину губозакаточную нежно пальцами лаская. Спросили дружно, нужна ли помощь. И тут же по газам оттуда дали, пока они там не прочухались и нам не наваляли. Ходко так на хрен поскакали по буграм, оставляя «На Берлин!» в кильватерной струе выхлопа.
Еще точка наша оказалась в углу леса, там, где стандарты Горбун-гору пытались брать. Ага, наивные! Ходом надо на нее заскакивать, с налету, как бычок подминает корову под себя. А не сношать Муму, пытаясь дыхательно-пихательным ползком взгромоздится на бугор. Для монстров же кусок какого-то белого говна с цифирками в пруду заякорили. Нам туда. Точка с виду стремная, а взялась, как соплей из носа – шварк!
По карте очередной контроль - в углу лесной кишки. Как помню я - там пруд глубокий в дрова вонючим рукавом уходит. Туда нам надо.
А там задница! Большая, обтянутая цветастыми семейными трусами, и вся, с ног до головы, мокрая. И ещё рядом кто-то выливает из перевернутых телепузиков набравшуюся внутрь воду. Из стоящего рядом УАЗика, через прикрытые двери из салона и из глушителя, извергаются потоки болотистой жижи. Его хозяин, водя руками перед собой, с довольным идиотским выражением на морде зациклился, повторяя:
- Я это, бульк туда, и конец, руль в воде и жопа намокла...
Я-то этот пруд прекрасно помню, там глубоко и на поверхности плавает ароматно пахнущая тина. Ну а что плавает обычно по поверхности? Правильно: пассажиры, чемоданы и определенные вещи. Чемоданов и пассажиров в волнах не наблюдалось, а вот ароматного содержимого гальюнов было там – хоть утопись.
Наш пилот в задумчиво заскрёб между ног, разгоняя застоявшиеся мысли. А штурман, с криком «фиглли думать – прыгать надо!», ринулся протаптывать трассу и в очередной раз открыл купальный сезон. Еле вытянули его из засады, причем телепузик стал похож со всех сторон на спелую грушу, раздувшись в средней части от набранной воды. Не пёрнул бы бедолага украдкой, а то гидроударом разнесёт его вдребезги, разбрызгав содержимое по сторонам.
Рядом с этой точкой была ещё одна, для стандартов. Лезли они туда кучно, как мухи на забытое неделю назад на солнцепеке мясо. Брали, кто как мог. Патры на больших колесах проползали сами. И взад, и вперед. Машины на мелких колесах пропихивались пердячим паром и звучным, любопихательным словом. На эту точку, потерявшись наверное, заглянуло даже нечто плоское, полноприводное и с огромным дуплом глушителя в жопе. Ну, прямо таки, как у срисракерских пузотерных колесниц. Про их владельцев ещё говорят знающие люди, что диаметр выхлопных труб обычно обратно пропорционален длине половых членов их владельцев. Не знаю, насколько правы знатоки, но из плоского полноприводного, с крупной надписью во весь торец багажника «SUBARU», выползли двое вполне нормальных с безумным блеском в глазах. И, при виде ожидающей их участи, где, утонув по самый руль, торчал очередной уазик, начали синхронно в задумчивости чесать мотни возле колен. А потом, пожурчав поочередно на колесо, прыгнули в машину и поскакали куда-то по своим делам.
А в пруду в это время гейзер бил. Там торчал уазик без надставок и, будто рота после горохового супа, бурлил глушителем. Вокруг него, проваливаясь в ароматное хлёбово, кругами металась тетка в темном горшке шлема на голове. Это они там фотофиксацией, вроде, с пилотом занимались. Интересно, уровень воды тетке по глотку, в легинсы на подтяжках ей достают всего лишь по то место, откуда сиськи растут. Как она будет изнутри них воду сливать? Дырку сзади, что ли, сделает? В принципе логично. И если, испустив злой дух от перенапряга, она пойдет на реактивной струе, легинсы не раздуются и не будут тормозить поступательное движение тела в воде.
А точка-то эта оказалась популярной. Или орки с легендой напутали: к истекаемым из развороченной гнили миазмам на форсаже летели разномастные автомобили. Экипажи задумчиво чесали мыслящие части тела, заставляя их шевелиться. Те, кто принадлежал к мужественной части содержимого машин, то есть были с яйцами – со звоном и скрежетом истово скребли их, а их боевые подруги массировали тыльную часть мозга, которая пониже спины отвисает. И с криком «Жопой чую, что тут ловить нам нечего!» дружно пёрли искать другие точки. У человека пять органов чувств, и есть шестое – особенно хорошо развитое у россиян: не только русский мужик задним умом крепок, но и его половина тоже.
Дальше куда-то перли по указаниям жпс первого уровня – водя пальцем указующим по карте. Пилот самозабвенно крутил баранку управляющего штурвала, а штурман, сидя на мокром кресле – памперсы на подтяжках ему не помогли – с ненавистью разглядывал экран нафигатора, растекаясь по подбородку плавящимся от перевозбуждения мозгом. И, сбрасывая через задний клапан избыточное давление в организме, заливал тоску-кручину огненной водой.
О, яйценосные орки! И грудями трясущие орковицы! Уж послали вы нас, так послали! По легенде, карте и жпс! И пошли все участники строем на точки, да так дружно, как не ходили до этого туда, на что обычно надевают...
Ага, овраг. А в нем машина какая-то торчит. Похоже на уазик, и никого вокруг, вроде, нет. Небось залетели в канаву голуби сизосраные по пьяни, и пошли искать эвакуатор. Уазик целый, без хозяев, да ещё горючки под пробки залито – заветная мечта мародёра, так и просится к прихватизации. Нам как раз бензин без воды нужен. Телепузики бы свежие не помешали, а то пилот смердит слитым из бензопровода да штурманскими обливками. Тот его обосал ненароком, излив на лежащего под машиной содержимое мочевого пузыря.
Памятуя одну из основных заповедей – без разведки не укради, дабы не облажаться – поперли вниз к машине. А там – очередная жопа. В бахилах и общевойсковом ОЗК. Да не одна она там оказалась. И все – с огромными дубинами: и между ног, и между рук торчащими. Погнали ими нас, да так дружно, что летели мы прочь на реактивной струе, оглашая окрестности тарахтящим рёвом.
Переправились через овраг выше по течению, где брод был. Вокруг пахучей болотинки, как мухи на лежащем на солцепёке недельной давности мясе, копошились автомобили. Много машин разный марок: и бегемотообразные Патриоты, и короткие тушки Нив, и прыгучие УАЗы-козлики - вперемешку с гламурными ихнемарочными паркетниками и жыпами именитых производителей месили ароматный ил низины. Даже пикапообразный амарок – вот окрестили машину, так окрестили, прямо как говнорок какой-то – тряс там кузовом и звенел мудями мостов по гребням колеи из засохшего говнозёма.
Смотрим – навстречу нам эвакуатор прет джипа сломанного. «Джип» это супостатское название марки полноприводного автомобиля, как и кличка собак, пишется с большой буквы, однако. А внутри нетрезвый пилот. Нет пилотов в авто с галстуком не бывает - рулила сидит внутри и слюни по подбородку пускает. Слюни-то текут, не потому что дебил или слабоумный, просто он пьян в дрова, как нормальный покатушный овощ на выездах без экстрима и фанатизма. А если с фанатизмом, то овощ тогда, после пары литров сапопляса, обычно лежит в собачнике кучкой уссавшейся ветоши и портит вонь свежего воздуха ароматами перегарного выхлопа.
Подъехала сцепка из машин к нам и остановилась. Наш экипаж как раз ампутировал в машине топливный бак, переводя систему на питание из пятилитровой бутыли от питьевой воды. Из «Джипа» выпало тело рулевого, и, увидев у штурмана пивную соску, стало клянчить себе такую же. Дали ему просимое – раскалившуюся на солцепёке бутылку с теплым содержимым внутри – пусть сосёт, а мы тем временем промародерём его тачку. А тому, всё равно, что пиво, что моча – теплое и по вкусу похоже. Выжрал до дна, пока мы его машину раскулачивали, и добавки потребовал. Наивный, кто ж ему ещё нальёт – по нужде малой ещё никто не хочет.
Ну а потом началось тряхомудие. Со скрипом и звоном. Так называемые внедорожники – железный хлам на больших колесах, пёрли вокруг, как опара из деревенского гальюна на брошенных в очко дрожжах. Надсадный рёв моторов соперничал с услаждающим слух лягушачьим кваканьем, забивая дикие вопли окружающих птиц. Как и куда мы ехали, я смутно помню: трепыхаясь в стальном чреве нашего транспортера, я крепко приложился содержателем мыслей об его броню. Мыслесодержателю-то ничего, чай броня не подушка, об броню его так просто не разобьешь. А вот мысли дробно раскатились по дереву, как орешки из напуганного до смерти барана. Заливая печаль-кручину огненной водой, я с перепута выкушал из непрозрачной пластиковой банки весь НЗ. А пилот потом долго удивлялся и задницу чесал: не мог понять, куда у нас запасная горючка испарилась. Грешили они со штурманом на открывшуюся в заболоченном прудочке дверку, типа утопла банка, а я скромно промолчал.
А потом был финиш, лагерь бурлил, как биотуалет, переполненный мочой и забродившим калом. Броуновское движение толпы, мелькание наград, одухотворенных морд, высокомудрых рыл, козлов орков и баранов гоблинов, загаженных принцесс и грудастых молодух, разбавляемых тупорылыми лицами накатило на мозг, как килограмм озвериловки на старые дрожжи.
И я вырубился нахрен!
ТРАССА ГОВНО!!! ОРКИ КОЗЛЫ!!!
Гы, вышеприведенный постпохмельный бред записан сего числа 2011 года в Застольном Граде Дмитрове на туалетной бумаге производственного объединения ОБОСРАКА. Рекомендуется после прочтения бумагу употребить по назначению. ВНИМАНИЕ! Повреждения и порезы места назначения, нанесённый имеющимися в бумаге посторонними включениями, густо обработать жидкостью Зеленина.
